-- Без ручек даже лучше,— заметил Индрек,--удобнее вставлять одну в другую.
— Но на что же похожа чашка без ручки! — назидательно заметила госпожа Мальмберг.— На чтобыли бы похожи люди, если бы у них не было ушей.Человек ни на что не был бы похож. Так и чашка: онавсегда в руках человека и должна быть с ручкой.
—- Да, конечно, госпожа Мальмберг,— согласился Индрек.
— Тогда зачем же вы отбиваете ручки у чашек, раз у вас уши на месте?
— Так я же не отбиваю, они сами отваливаются,— ответил Индрек.— Если бы у человека уши были такие же хрупкие, как у чашек ручки, очевидно, все люди ходили бы без ушей.
— Это было бы справедливо,— заметила госпожа Мальмберг.— Зачем человеку уши, если у чашек нет ручек.
— Но ведь ручки не чувствуют,— попытался было возразить Индрек.
— А разве у всех людей уши слышат? — заметила госпожа Мальмберг.— У моего отца под старость уши совсем ничего не слышали, но разве кто-нибудь их у него отрывал? Так и лег глухой в могилу и в день Страшного суда глухим восстанет из нее.
— А чашки не воскреснут,— продолжал спорить Индрек.
— А люди разве все воскреснут? — спросила госпожа Мальмберг.— Где тот, кто разбудит евреев и язычников? Кто их разбудит? Никто! Поэтому неважно, будут у них в день смерти уши или нет. И все же они у них есть, почему же чашкам быть без ручек?
Так госпожа Мальмберг наставляла Индрека, объясняя ему, что у чашек должны быть ручки, хотя чашки и не смертны, как люди — христиане, иудеи, язычники. Госпожа Мальмберг объясняла Индреку, а также другим парням все, те же ничего не могли ей объяснить. Таким образом, выигрывали от этих бесед только парни. И все же госпожа Мальмберг любила беседовать с парнями больше, чем они с ней, ведь ей куда больше хотелось учить, чем парням учиться.
Между тем спор вокруг ушей и ручек явился неким роковым предзнаменованием. Госпожа Мальмберг понимала это лучше, чем кто бы то ни было. Прошло каких-нибудь два дня, и князь опоздал к обеду, что с ним и раньше случалось. Но сегодня он очень уж опоздал, и госпожа Мальмберг, любившая порядок, не подала князю обед, заявив, что начиная с сегодняшнего дня все, кто вовремя не явится к столу, будут оставаться без обеда. За исключением Оллино, у которого много работы, и еще для Пааса, который обычно дежурит внизу, когда остальные сидят за столом.
Вот и сегодня Индрек еще ел, когда князь вошел и, сев во главе стола, заявил: — Прошу подать мне сюда.