— Только буквам и словам,— с грустью ответил Индрек своей маленькой сестренке.
— И все по-русски?
— И по-немецки, и по-латыни тоже.
— Какие еще языки бывают?
— Английский, французский,— заметила Тийу. — А еще?—приставала к брату Кадри.
— Очень много еще,— ответил тот.
— Назови какой-нибудь, назови такой, о каком я еще не слышала.
— Голландский.
— Об этом я слышала! — торжествующе воскликнула Тийу.
—Гереро,— сказал Индрек.
— Такого нет,— заявили обе сестры.
— А есть на свете такой язык, о каком не слышал ни ты, ни учитель?— спросила Кадри.
— Наверное, есть,— отозвался Индрек.
— Интересно, как такой язык называется! — воскликнула Кадри. Но на это не могли ответить ни Тийу, ни Индрек, так что все трое оказались глупыми. Поэтому Тийу отважилась сесть рядом со взрослым братом на кочку и выставила свои коричневые ноги на солнце рядом с белыми ногами брата.
— Взгляни, Индрек, на свои и на наши ноги,— сказала она.— Точно чертова лапа и божья рука.
— Точно чертова лапа и божья рука,—повторила Кадри, вытягивая свои ноги рядом с ногами брата. Только теперь они разговорились по-настоящему. Кадри первым делом показала брату большой нарыв у себя на ступне -сколько она из-за него плакала и не спала ночей ведь не помогал ни подорожник, ни лопух, ни кислица, ни размоченный хлебный мякиш, который прикладывала мать. Кадри и сейчас еще хромает и должна беречь ногу, а на болоте это так трудно Они повели Индрека к птичьему гнезд к которому в траве и во мху ведет длинный, запутанный проход а сама птичка такая храбрая, что однажды в руки залетела, когда Тийу тихонько подкралась к гнезду И прикрыла своей маленькой загорелой ручкой входное отверстие.