— Но в чем же тогда дело, черт побери! — спросил Молотов.— Вы один из тех, на кого я возлагал большие надежды. Я, видите ли, рассчитывал, что, кс-
376
гда весной наступят экзамены, вы будете одним из первых, кто сможет попытать счастья в местной казенной гимназии. Ни вас, учеников, ни вашего директора никто здесь ни во что не ставит, над вами только смеются, и поэтому я считал, что вы будете одним из первых, кто сможет пойти и показать этим казенным оболтусам, как надлежит знать математику при сдаче экзамена на аттестат зрелости. Понимаете? Это было бы в ваших интересах и в интересах вашей школы. И, конечно, в моих интересах. А теперь вы срежетесь, и все остальные последуют вашему примеру. Скажите же мне, как своему старшему товарищу, что с вами? Женщина, что ли? Они, окаянные, не одну юную душу совратили. Старая она или молодая? Старая, конечно, да? То есть старше вас, иначе не была бы так хитра. Послушайте, что я вам скажу, намотайте себе на ус, это говорит вам не учитель, а товарищ, который намного опытнее вас, а именно: не верьте в любовь, женская любовь всего лишь петля, которая душит мужчину. Лассо! Оставайтесь свободным, как свободен я, ваш товарищ. А лучшее средство против любви — математика, одна только математика. Я всегда лечусь математикой. Прекрасно помогает. Даже сам иной раз поражаюсь, как быстро и здорово она помогает. Повторяйте хотя бы единожды один сперва малые числа, потом средние, затем возьмитесь за уравнения, логарифмы, синус, косинус, тангенс, котангенс. Жаль, что вы не знаете интегралов и дифференциалов — они помогают лучше всего. Только одно я вам скажу: остерегайтесь бесконечности, знаете — такая восьмерка на боку; бесконечность кончается любовью, этакая она свинья. Она просто отец и мать любви одновременно, потому что в любви обязательно либо ноль, либо бесконечность. Такова уж любовь. Так что запомните ее, эту восьмерку, что на боку. Все остальное, чем труднее и запутаннее, тем лучше. Бесконечность сама по себе вовсе не трудна, потому-то она и кончается любовью. Все остальное куда труднее. И по улицам никогда не ходите, не напрягая мозга, это еще хуже отравляет. Если ничего другого не придумаете, то хоть считайте встречных и обгоняющих, стараясь запомнить сразу оба числа. Запутаетесь — начинайте сначала. Потом можете усложнить задачу: начните считать встречных и обгоняющих вас Женщин и мужчин по отдельности, так, чтобы приходилось запоминать уже четыре числа. Дома вычисляйте хотя бы «пи». Постарайтесь получить, скажем, двадцатичеты-рёхзначное число. Но можете продолжать это хотя бы до двухсотзначного. Гюнимаете? Умножьте «пи» на двухсотзначное число, и хотел бы я увидеть, какую гримасу состроит тогда ваша любовь.
Так товарищ-учитель старался математикой расшевелить товарища-ученика. Но с Индреком происходили удивительные вещи. Начнет, например, так: единожды один будет один, дважды два — четыре, дважды три — шесть, дважды четыре — восемь, но восьмерка — на боку, не стоячая; Индрек ясно видит, что восьмерка лежит на боку, совсем лежит. А когда он принимается внимательно ее разглядывать, то видит, что это вовсе не восьмерка, а бесконечность, от которой Молотов его так старательно предостерегал, потому что бесконечность это любовь. Почему? Бесконечность это даже не математика вовсе, она по ту сторону математики, она там, где любовь. Но любовь сейчас запрещена, потому что Индрек должен учиться, если хочет весной сдать экзамен на аттестат зрелости. Любовь мешает человеку стать зрелым, потому что любовь... Что делает любовь? Любовь придает глубину взгляду и слову, и поэтому человек не может к весне стать зрелым. И опять сначала: единожды один — один, единожды два — два, единожды восемь... лежит на боку. Восьмерка лежит на боку. Как и в первый раз. Значит восьмерка — это любовь. Если на боку, то любовь, бесконечная любовь, потому что любовь всегда бесконечна, если еще нет конца, а если есть конец, то восьмерка уже не лежит, а стоит. Любовь, любовь... это Рамильда, Римальда, Риль-мада, Ральмида, Ридальма, Радильма, Диральма, Дарильма. Любовь это бесконечность. Любовь это сверхчеловек, скачущий верхом на завре. Индрек ясно видит, как сверхчеловек скачет верхом на завре. Да, да, так лучше и естественнее, куда естественнее.