— Этот человек помешался,— решил господинМаурус.— У нас все с ума сходят. Интересно, долголи мы с вами, два старика, продержимся.
— Ничего, продержимся, господин Маурус,— ответил Оллино и добавил: — А стулья и вешалку все-таки сломал.
— Да, и стулья-то были новехонькие, по рублю за штуку, эти деньги следовало бы вычесть у него из жалованья,— заметил директор.
— В другой раз,— сказал Оллино.
Но другой раз так и не наступил, поскольку Мо-лотова они видели сегодня в последний раз. На следующее утро господин Маурус получил от Молотова письмо, в котором тот сообщал, что не может больше давать уроки. К письму были приложены оценки знаний- учащихся. Математические способности Золотар-ского и Индрека за последнюю четверть были оценены нулями в разных степенях.
— Этот человек и правда помешался,— проговорил господин Маурус, показывая Оллино нули.
— Либо он, либо те, кому он нули выставил,— заметил Оллино.
Верно! До этого господин Маурус и не додумался! Совершенно верно! Что касается Золотарского, то о его уме никто не тревожился, Индрека же следует призвать к ответу, следует допросить.
— Господин Молотов поставил вам нуль, что этозначит? — спросил директор Индрека.
— Не знаю,— ответил Индрек.
— Конечно, не знаете,— согласился директор..— Л вы ему отвечали, когда он вас спрашивал? —* Нет,— просто ответил Индрек.
— Видите,— сказал теперь Оллино, обращаясь к господину Маурусу.— Молотов не такой уж сумасшедший.
— Почему вы не отвечали урока? — продолжал
допрашивать Индрека директор.
— Не знал,— ответил Индрек.
— А почему не занимались?
— Не мог.
— Почему, спрашивает господин Маурус,--* продолжал директор, повышая голос.
—