прекрасный день тетя войдет в комнату, и тогда игре конец, тогда начнутся хмурые дни и тоскливые ночи. Еще сегодня доктор Р. спросил меня, написала ли я домой, что мне временно — понимаете, только временно — стало немного хуже, и я ответила ему, что написала. «Но ведь вы их зря не волновали? — спросил меня моя симпатия.— Ведь для беспокойства нет ни малейших оснований». Так он сказал. А я? Я и не думала ничего писать тете и не напишу, потому что не хочу видеть ее лица. Для меня сейчас нет ничего тяжелее, чем видеть знакомое лицо, сочувственный взгляд. Сейчас меня окружают совершенно чужие люди, и это так успокаивает — ведь я могу быть вполне уверена, что им нет до меня никакого дела. К тому же они привыкли видеть таких, как я. Только одна служанка порой докучает мне. Вы только подумайте, что она один раз выкинула: подошла к моей кровати — у меня отдельная комната, так что мы были вдвоем,— подошла и сказала, глядя на меня: «Барышня, мне вас так жаль!» — «Почему?» — спросила я. «У вас такие красивые глаза»,— ответила она. «И поэтому вам меня жаль?» — удивилась я. «Да,— ответила она,— стоит мне подумать, что у вас такие красивые глаза и вы никогда не выйдете...» — «Перестаньте,— перебила я ее.—Не у меня красивые глаза, а у вас самой. И потому, что у вас красивые глаза, вы видите так, будто у других красивые глаза. Человек, у которого глаза некрасивые, не может видеть красоту глаз другого человека». Так сказала я ей в тот раз и сама верила тому, что говорила. А знаете, что она хотела мне сказать? Она хотела сказать, что я никогда не выйду замуж. Понимаете: доктор Р. каждый день чуть ли не объясняется мне в любви, и вдруг я не выйду замуж. Одно лишь хочется мне знать: действительно ли у меня красивые глаза? Хоть немного? Как вы считаете? Мне хотелось бы, чтобы, по крайней мере, Вы увидели в них немного красоты. Ведь красота — это то, что остается, все остальное исчезает. Душа исчезает, дух исчезает, только красота не исчезает, она остается. Если человек, глядя на красоту, воспринимает ее, он впитывает красоту в себя, и таким образом красота остается, вес же остальное исчезает. Разве это не божественно? Остается то, чего в действительности нет, а исчезает то, что существует. Так что если Вы увидели в моих глазах хоть немного красоты, эта красота будет продолжать жить в Вас. Я так счастлива, когда думаю об этом!
...Со мной произошла какая-то перемена. Не такая, как с той русской, которую наш Христос воскресил из мертвых и которая потом лишила себя жизни, а что-то обратное: я стала страшно кашлять. Это началось уже давно, но я не видела в этом ничего особенного, мне все казалось, будто еще есть время, пока в один прекрасный день я не убедилась, что уже наступило то, что должно было наступить. Я была настолько ошеломлена, что невольно поделилась этим со своей симпатией. Я с этим, конечно, немного влипла, ведь до этого дня я притворялась, будто ничего не понимаю, и вдруг такое волнение и страх. Но моя симпатия остался совершенно спокойным, и, пока он говорил и объяснял, ко мне тоже вернулось самообладание. Доктор Р. сказал, утешая меня: «Итак, наконец наступило то, что должно было наступить и чего я с таким нетерпением ждал (он так и сказал «с нетерпением», и это, пожалуй, было единственное серьезное слово, сказанное им за все время,— очевидно, он в самом деле с нетерпением ждет, чтобы скорее настал конец). Организм собрался с силами, легкие напрягаются и вытесняют гной из ран, а затем начнется выздоровление. Это обычный ход болезни. Только иногда это происходит быстрее, иногда медленнее. В зависимости от выносливости и крепости организма. Вернее, это вопрос темперамента: горячие реагируют горячо, то есть быстро н энергично, холодные — холодно, то есть медленно, так что это вопрос характера. Вы, по-моему, принадлежите к числу горячих, отсюда такая бурная реакция на атаку врага. Но можете быть совершенно спокойны: все идет как полагается, все идет хорошо. Только терпение, немного терпения! С горячими беда потому, что они не хотят потерпеть, терпение же — начало жизни, большое терпение — начало новой жизни». Так он умащивал меня сладкой ложью:, и я впервые в жизни почувствовала, какая чудесная вещь ложь. Такая чудесная, что, не будь ее на свете, ее следовало бы выдумать. Я уверена, что бог сам сотворил ложь. Он сотворил ее вместе с человеком, потому что иначе тот не мог бы противостоять жизни. Не мог бы! И знаете, что мне кажется? Даже Христос лгал иногда на земле, ведь чем же еще мог он утешить человека. Я никогда прежде не понимала этого, не подозревала, а теперь понимаю. Вы только представьте себе, что случилось бы, если бы доктор Р. сказал мне правду. Если бы он посмотрел мне в глаза и сказал: «Это начало конца.