рую боль, он окончательно очнулся и понял, что с ним произошло. Ни разу не оглянувшись, он зашагал к дому. Но и дома все окна и двери были заперты, и, поскольку Индрек не решался ни звонить, ни стучаться, ему пришлось перелезть через высокие ворота на задний двор, в глубине которого стоял заброшенный старый сарай —там валялось несколько вязанок соломы и соломенная труха, здесь Индрек и намеревался соснуть.
Спустя несколько дней Индрек встретился с Мет-слангом, и тот сказал:
— Почему ты удрал? Экий ты бессердечный! Девчонка просит, а он в окошко выскакивает. Если бы тывидел, как она потом ревела! Женщины всегда так:когда сами по доброй воле приходят, а ты в окошковыпрыгиваешь — ревут, и когда тебя в окошко впускают — тоже ревут. Поэтому с ними надо быть подобрее.
Однако Индрек вдруг утратил интерес к житейскому опыту приятеля Метсланга, словно тот был ему не другом, а совершенно посторонним человеком.
Но сарай и вязанки соломы, на которых Индрек в тот раз спал, явились предвестниками нового в его жизни.