— Раньше я не врал, здесь научился,— ответил Индрек прямо, ему захотелось в конце концов высказать то, что было на душе.
— Кто же вас научил здесь врать? Кто? Назовите этого человека, отдайте его в руки старого господина Мауруса! Кто это?
— Вы сами, господин Маурус! —ответил Индрек тихо й словно неожиданно для самого себя.
— Наглец! Наглец! — вскричал директор и забегал взад-вперед по комнате.— Негг Оллино, Негг Оллино! Негг Оллино, вы что, оглохли? Идите сюда, идите немедленно сюда! Этакий наглец! Вот наглый человек!
Но господин Оллино не появлялся: дверь в его комнату была заперта. Вместо него вошли Вайнукягу, Вутть и Лаане. Их директор и пригласил быть судьями между ним и Индреком.
— Послушай-ка, Вайнукягу,— сказал директор,— ты поешь псалмы и читаешь Евангелие: скажи откровенно, учил господин Маурус тебя или кого бы то ни было врать? Учил? Говори! Учил он тебя?
— Не учил,— ответил Вайнукягу, поправляя складки на своих брюках, словно от них зависела истина.
— А тебя он учил? — обратился директор к Вуттю.
— Нет, господин Маурус,— ответил Вутть и, поймав мизинец Вайнукягу, принялся ковырять его ноготь.
— А тебя, Лаане? — спросил директор; парень стоял, мешковатый и неуклюжий, с длинными, согнутыми руками и взглядом, устремленным куда-то внутрь,— он судорожно старался припомнить, как будет «врать» по-латыни.
— Нет,— ответил он наконец, словно вдруг очнулся от сна, и добавил: — Гм!
— Tres faciunt collegium ',— торжественно провозгласил директор.—-А этот наглый верзила заявляет, что господин Маурус научил его врать, что господин Маурус с разрешения русского царя содержит школу вранья. Вам приходилось когда-нибудь слышать подобные вещи?
Нет, никому не приходилось слышать ничего подобного.
— Тогда взгляните на этого верзилу,— продолжал директор, указывая на Индрека, словно тот был каким-то заморским чудищем.— Господин Маурус держит его бесплатно, из милости, в надежде, что у него прибавится ума, а он заявляет, что господин Маурус учит его врать. Но господин Маурус всегда утверждает: правда, правда, чистая правда.