—- Господин Маурус, я могу уйти, если вы считаете, что я...— покорно заметил Индрек.
—. Не прерывать, когда господин Маурус говорит! — вскричал директор и, обращаясь к трем судьям, продолжал:—Вы слышали, он может уйти. Он может уйти, говорит он, вы слышите? Сперва заявляет, что господин Маурус врет, а потом, что он может уйти. Может! Но где же этакий верзила ума наберется, если он уйдет? Кто станет за него учиться? Господин Маурус? Нет, господин Маурус не станет учиться за этого верзилу. Верзила сам должен учиться.
И, обращаясь главным образом к Вуттю, сказал по-немецки:
— Этот долговязый «Знашь-понимашь» — самый настоящий мужик, самый настоящий. Он говорит: перворазрядное училище господина Мауруса учит врать. Это у него от усиленной зубрежки, от латыни, вот отчего у него это, у долговязого Знашь-понимашь.
Директор посмотрел поверх очков на Вуття, затем, растопырив пальцы правой руки, помахал ими у себя перед глазами и покачал головой, что должно было означать: у этого парня не все дома.
— А теперь идите,— продолжал директор ужедругим тоном, как будто вспомнив вдруг что-то важное.— И почему вы здесь? Почему не в классе, не на занятиях? Вам нечего здесь делать.
Этим завершилась высокая миссия судей. Индреку директор приказал жестом следовать за ним наверх.
— Как вы смеете при всех заявлять господину Маурусу, что вы можете уйти? — начал директор.— Куда вы денетесь, если у вас денег нет? Где вас станут обучать латыни, если вам нечем платить.
— Значит, я не буду изучать латынь,— ответил Индрек.
— Вы с ума сошли, вы и впрямь с ума сошли! — воскликнул директор,— Вы приехали сюда, чтобы изучать латынь, а когда господин Маурус позволяет вам учиться бесплатно, вы говорите: не буду изучать. Да понимаете ли вы, что вы говорите? Чего же вы, собственно, хотите? Хотите, чтобы у господина Мауруса были только такие остолопы, как те трое, что там внизу стояли, у одного физиономия такая, у другого этакая, а у третьего вон какая? — Директор попытался изобразить лицо каждого из тех, кого называл.-— Вы думаете, что с такой физиономией можно изучать латынь и алгебру? Думаете, кто-нибудь станет учиться у господина Мауруса, если у него есть деньги, чтобы платить? Что эстонец будет учиться, если у него есть немного денег? Зачем эстонцу изучать латынь, если у него деньги есть? Где вы видели, чтобы русские, немцы, поляки, армяне, грузины, турки, китайцы и так далее учились, если у них есть деньги? Нет! Они только платят, вносят деньги, чтобы какой-нибудь бедняк мог учиться. Но что же остается делать господину Маурусу, если и бедняк заявляет: не буду учиться! Господину Маурусу остается лишь закрыть школу, поскольку они не хотят больше изучать латынь. Или, может быть, господин Маурус должен стать латышом и обучать латыни латышей? Поскольку бедный латыш учится, о-о, латыш учится, даже богатый учится. Вы же видели, как уезжал отсюда бедняга Копфшнейдер, этот головорез? 1 Со слезами на глазах уезжал. Но что же делать господину Маурусу, если он эстонец, а не латыш, и если достаточно бедных эстонских парней, которые хотят учиться бесплатно. А теперь вдруг эти бедные эстонские парни говорят господину Маурусу: они не желают. А почему не желают? Почему? — я вас спрашиваю. Только потому, что господин Маурус потребовал от бедного эстонского парня правды, истинной правды. А этому бедному парню хочется врать, как врут богатые. Этак господин Маурус никогда не поймает истину за хвост.